Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов) - Страница 37

– Я понимаю, что приватность, – продолжал чиновник, произнося «приватность» с удвоением "в" и "а", больше похожим на "е", – самое главное, – нам это объяснили, – но в тех случаях, когда мы можем оказаться полезными, мы делаем все во славу Ее Величества.

– Очень похвально, бригадир, но, боюсь, я не понимаю вас. Чиновник зачем-то понизил голос почти до шепота:

– Вам известно, что сегодня утром прибыл великий человек?

– Уверен, что на ваш прекрасный остров прибывает много высокопоставленных людей. Мне его также весьма рекомендовали.

– Ага, так и есть, привветность!

– Ну конечно, привветность, – согласился отбывший тюремный срок судья, начиная беспокоиться, понимает ли чиновник, о чем говорит. – Вы не можете говорить немного яснее?

– Конечно. Он сказал, что должен встретить кое-кого – партнера, с которым собирается проконсультироваться. Но после встречи с избранным кругом лиц – никакой прессы, конечно, – его чартерным рейсом сразу же отправили на отдаленный остров. Следовательно, он не повидался с человеком, с которым должен был встретиться конфиденциально. Теперь я говорю яснее?

– Ясно – так же, как в бостонской гавани во время бури.

– Великолепно! Я понимаю, привветность... Весь персонал предупрежден о том, что друг великого человека может искать его в аэропорту – разумеется, конфиденциально.

– Разумеется. – Он так и не может добраться до сути, подумал Брендон.

– Тогда я подумал о другой возможности, – ликующе заявил чиновник. – Предположим, что друг великого человека также должен был прилететь на наш остров на встречу с ним...

– Блестящая мысль.

– Вполне логичная. Тогда я и решил запросить списки пассажиров со всех прибывающих рейсов, особо обратив внимание, само собой, на пассажиров первого класса, что вполне естественно для партнера великого человека.

– Прямо ясновидение какое-то, – пробормотал бывший судья. – И вы выбрали меня?

– По фамилии, дорогой друг! Пьер Префонтен!

– Моя дорогая покойная мамочка наверняка оскорбилась бы за то, что вы опустили Брендона Патрика. Как и французы, ирландцы весьма щепетильны в подобных вопросах.

– Вы – из одной семьи. Я сразу понял!

– Поняли?

– Пьер Префонтен!.. Жан-Пьер Фонтен! Я эксперт по иммиграционной процедуре и изучал методы многих стран. Ваша фамилия является в этом смысле прекрасным примером, многоуважаемый судья. Волна за волной прибывали иммигранты в Соединенные Штаты – в котел, переваривающий множество народов, рас и языков. Со временем имена изменялись, соединялись или просто записывались с ошибками армиями сбитых с толку, перегруженных работой служащих. Но корни часто сохранялись. Вот так было и с вами. Семья Фонтен получила в Америке фамилию Префонтен, а партнер великого человека на самом деле – уважаемый член американской ветви семьи!

– Прямо в дрожь бросает, – буркнул Брендон, смотря на чиновника так, словно ожидал, что в комнату вот-вот ворвется дюжина рослых санитаров и наденет на него смирительную рубашку. – А может, это всего лишь совпадение? Фонтен – весьма распространенная во Франции фамилия, а Префонтены, насколько я знаю, в основном жили в Эльзасе и Лотарингии.

– Да, конечно, – сказал заместитель директора, вновь понижая голос и более чем явно подмигивая. – Однако без всякого предварительного предупреждения вдруг звонят из Парижа с набережной д'Орсэ, а вслед за тем британское министерство иностранных дел отдает распоряжение встретить великого человека: мол, он вот-вот свалится с небес. Надо принять его со всеми почестями и отправить на далекий курорт, славящийся своей изолированностью, поскольку и это очень важно. Великому человеку должна быть обеспечена полная привветность... И тем не менее этот великий воин озабочен: он должен конфиденциально встретиться со своим партнером, которого не может найти. Вероятно, у великого человека есть свои секреты – знаете, они есть у всех великих людей.

Внезапно тысячи долларов в карманах Префонтена страшно потяжелели: исходящий из Вашингтона гриф секретности «четыре-ноль» в Бостоне, набережная д'Орсэ в Париже, министерство иностранных дел в Лондоне, Рэндолф Гейтс, без нужды расстающийся в полнейшем страхе с необычно большой суммой денег. Все эти совпадения указывали на какую-то закономерность, но самым странным было участие во всем этого испуганного, беспринципного адвоката по фамилии Гейтс. Было ли это закономерно или случайно? Что все это означало?

– Вы – необыкновенный человек, – промолвил Брендон, маскируя свои размышления быстротой слов. – У вас поистине блестящая проницательность, но вы должны действительно отдавать себе отчет, что конфиденциальность имеет огромное значение.

– Я ничего не слышал и не знаю, судья! – воскликнул заместитель директора. – Разве только осмелюсь добавить: боюсь, что ваши похвалы моим способностям останутся неизвестны моему начальству.

– Они об этом узнают, заверяю вас... Скажите, куда точно отправился мой прославленный и довольно близкий родственник?

– На маленький далекий островок, где нет посадочной полосы и приводняются только гидропланы. Он называется островом Спокойствия, а отель на нем – «Транквилити Инн».

– Вас лично отблагодарит ваше начальство, можете быть уверены.

– Я сам проведу вас через таможню.

Брендон Патрик Пьер Префонтен с чемоданом из блестящей кожи в руке вошел в здание аэропорта Блэкберн абсолютно растерянным – да нет, черт возьми, пораженным! Он никак не мог решить, что ему делать: лететь первым рейсом обратно в Бостон или... но его ноги явно решали за него. Он обнаружил, что они сами несли его к стойке, над которой возвышался огромный щит цвета морской волны с белой надписью: «МЕЖОСТРОВНЫЕ АВИАЛИНИИ». Чем он рискует, если просто наведет справки, подумалось ему, а потом купит билет на ближайший рейс в Бостон.