Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов) - Страница 85

Офицер полиции в темно-коричневой форме, принятой на Монсеррате, приблизился к процессии из четырех монахов. Он, без сомнения, был растерян, но с почтением обратился к ним. Когда эти четверо окружили его, он указал в сторону стеклянных дверей в холл гостиницы. Борн быстро переводил взгляд с одного на другого, внимательно изучая выражение лица каждого церковнослужителя. Потом тихо обратился к французу:

– Вы заметили?

– Четвертый. Тот священник, что шел последним, – ответил Фонтен. – Он встревожен, а другие – нет. Он боится.

– Он куплен.

– За тридцать сребреников, – согласился француз. – Вы, разумеется, сойдете вниз и возьмете его.

– Разумеется, нет, – поправил его Джейсон. – Сейчас он находится именно там, где мне и нужно. – Борн взял с подоконника рацию. – Джонни?

– Да?.. Я в магазине. Поднимусь через несколько минут...

– Ты знаешь этих священников?

– Только того, который называет себя викарием: он приходит сюда за пожертвованиями. Да, и они не настоящие священники, Дэвид, они скорее служки в монашеском ордене. Страшно религиозном и жутко провинциальном.

– Викарий здесь?

– Да. Он всегда идет первым в цепочке.

– Хорошо... Будет небольшое изменение в плане. Принеси одежду в свой кабинет, а потом отправляйся на встречу со священниками. Скажи им, что с ними хочет встретиться чиновник из администрации, который сделает пожертвование в обмен на их молитвы.

– Что?

– Объясню позднее. А теперь поспеши. Встретимся в холле.

– Ты имеешь в виду – в моем кабинете? Я приготовил одежду, помнишь?

– Она понадобится потом – ровно через минуту после того, как я избавлюсь от этой формы. В твоем кабинете есть фотоаппарат?

– Целых три, если не четыре. Гости их часто забывают...

– Положи их все вместе с одеждой, – перебил Джейсон. – Давай, шевелись! – Борн сунул рацию за пояс, потом передумал и протянул ее Фонтену. – Возьмите. Я найду другую и буду поддерживать с вами связь... Что происходит внизу?

– Наш приятель – встревоженный священник – оглядывается по сторонам, а другие идут по направлению к входной двери. Теперь он явно испуган.

– Куда он смотрит? – спросил Борн, хватая бинокль.

– Не поможет. Он глядит по сторонам.

– Проклятие!!

– Они уже у дверей.

– Я приготовлюсь...

– Я помогу вам. – Старый француз встал с табуретки и подошел к вешалке. Он снял с нее китель и фуражку. – Если вы не отказываетесь от того, что, как мне кажется, вы собирались сделать, постарайтесь держаться возле стены и не оборачиваться. Помощник губернатора несколько поплотнее вас, поэтому надо стянуть китель у вас на спине.

– Привычное занятие для вас, не так ли? – заметил Джейсон, разводя руки, чтобы старик помог ему надеть китель.

– Немецкие солдаты всегда были значительно толще нас, особенно ефрейторы и унтер-офицеры, – прямо как сосиски, знаете ли. У нас были выработаны свои приемы. – Внезапно, словно его двинули в солнечное сплетение или у него случился удар, Фонтен, как рыба на берегу, широко раскрыл рот, тяжело сглотнул и покачнулся. – Mon Dieu!.. C'est terrible! Губернатор...

– Что?!

– Генерал-губернатор Ее Величества!!

– Что с ним такое?

– В аэропорту – там все прошло так скоропалительно, так быстро! – воскликнул старый француз. – А потом – смерть моей жены, убийство... Но все равно: мне это непростительно!!

– О чем вы?

– О том человеке на вилле, китель которого вы носите. Он – его помощник!!

– Нам это известно.

– Но вы не знаете, мсье, что самые первые инструкции я получил от губернатора Ее Величества.

– Инструкции?

– Инструкции Шакала! Губернатор – его связной.

– О Боже, – прошептал Борн, бросившись к рации. Поднимая ее, он сделал глубокий выдох, – мысли молниями сверкали у него в голове. Надо взять себя в руки. – Джонни?

– Ради Христа, у меня руки заняты, я иду в свой кабинет, а в холле ждут эти проклятые монахи! Что, черт тебя подери, тебе еще нужно?!

– Успокойся и внимательно меня выслушай. Хорошо ли ты знаешь Генри?

– Сайкса? Человека губернатора?

– Да. Я встречался с ним несколько раз, но недостаточно хорошо знаю его, Джонни.

– Я его прекрасно знаю. У тебя не было бы дома, а у меня – гостиницы, если бы не он.

– Он связан с губернатором? Я имею в виду: информирует ли он сейчас губернатора обо всем, что здесь творится? Подумай, Джонни. Это важно. На той вилле есть телефон, он может поддерживать связь с правительственной резиденцией. Делает ли он это?

– Ты имеешь в виду: связывается ли он с самим губернатором?

– С любым человеком там?

– Поверь мне, нет. Все окутано такой тайной, что даже полиция не поставлена в известность. Губернатору сообщили план в самом общем виде: никаких имен, ничего конкретного, только о ловушке сказали. Кроме того, он на своей лодке вышел в море и не желает ничего знать, пока все не закончится... Таково его распоряжение.

– Хотелось, чтобы так и было.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Объясню позже. Торопись!

– Когда наконец ты прекратишь произносить это слово? Джейсон положил рацию и повернулся к Фонтену.

– Все ясно: губернатор не входит в армию стариков Шакала. Он – его рекрут другого типа: вероятно, наподобие юриста Гейтса в Бостоне. Просто куплен или запуган, о продаже души нет и речи.

– Точно? Ваш шурин уверен в этом?

– Он вышел в море на своей лодке. Ему нарисовали общий план, и только. Он дал приказ, чтобы ему ничего не сообщали до тех пор, пока все не закончится.

Француз вздохнул и сказал:

– Как жаль, что мой мозг постарел и зарос мхом. Если бы я вспомнил раньше, мы могли бы его использовать. Давайте, надевайте китель.