Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов) - Страница 149

149

Причин может быть много, подумал Борн, возвращая телефонный аппарат и направляясь к своему столику. Больше всего Джейсон хотел узнать что-нибудь о Мари: старый разведчик не стал его обнадеживать, описывая сеть, раскинутую по всему городу, а в том, что она была, у Джейсона не было ни малейшего сомнения... Борн понял, что лучше сейчас не думать о Бернардине. Он должен был сосредоточиться на своей главной цели. Прихлебывая кофе, он вернулся к своим заметкам в блокноте.

Примерно через час он допил кофе, сделал глоток коньяка, вылил остальное под столик, накрытый красной скатертью. Он вышел на улицу д'Алезиа, повернул направо, на ходу превращаясь в старого усталого человека, и двинулся в сторону бульвара Лефевр. Чем ближе он подходил к бульвару, тем явственнее до его слуха доносилось беспорядочное завывание сирены! Сигналы полицейских машин! Что случилось? Что происходит?! Джейсон, отбросив старческую походку, побежал к дому, торцом выходившему на бульвар Лефевр. Он испытывал целую гамму разнообразных чувств: недоумение, гнев и даже страх. Его сознание захлестывала волна паники. При чем тут полиция? Что они собираются делать?

Одна за другой появились пять патрульных машин. Раздался скрежет тормозов, и они остановились перед крайним правым домом. Потом появился черный полицейский фургон. Темноту распорол луч прожектора. Из фургона стали выпрыгивать полицейские с автоматами наперевес. Они занимали позицию для атаки... Операция разыгрывалась как по нотам!

Идиоты... Чертовы идиоты... Затеять всю эту комедию – значило упустить Шакала! Он был профессиональным убийцей, обладавшим поразительной способностью ускользать. Тринадцать лет назад Борн слышал рассказ о том, что в загородном доме Карлоса в Витри-сюр-Сен, недалеко от Парижа, было устроено больше фальшивых стен и потайных лестниц, чем в замке времен Людовика XIV. Тот факт, что никому так и не удалось найти этот дом, а также выяснить, кто был его владельцем, ничуть не преуменьшал значения этих весьма правдоподобных слухов. На бульваре Лефевр было три по виду отдельных здания. Зная повадки Шакала, можно было предположить, что все они соединены между собой подземными ходами.

Как же здесь оказалась полиция? Неужели он и Бернардин были столь неосмотрительны и не подумали о том, что Второе бюро или парижская резидентура ЦРУ под командованием Питера Холланда не забудут установить подслушивающие устройства на коммутаторе в «Пон-Рояле» и подкупить операторов разных смен? Если они ошиблись, то их ошибка основывалась на соображении, что практически невозможно в короткое время поставить на прослушивание телефон в небольшом отеле без того, чтобы это было не замечено. Для установки прибора требовалось появление неизвестного человека; взятку могла перебить взятка. Может, это работа Сантоса?! «Жучки», установленные его людьми в комнате горничной или портье? Вряд ли... Гигант, осуществлявший связь с Шакалом, – особенно в том случае, если бы он решил изменить их уговору, – не стал бы закладывать своего хозяина. Кто же? Как это могло произойти? Эти вопросы, как вспышки молний, возникали в сознании Джейсона в то время, когда он наблюдал за событиями, разворачивающимися на бульваре Лефевр.

– Приказ полиции: всем жителям покинуть здание! – Голос из громкоговорителя металлическим эхом разнес по всей улице эти слова. – У вас одна минута, прежде чем мы начнем боевые действия.

«Какие еще действия?» – мысленно воскликнул Борн. Вы его уже вспугнули. Я его упустил... Безумие! Но кто?! Почему?!

В этот момент отворилась дверь с левой стороны здания. На крыльцо вышел испуганный маленький тучный мужчина в майке и брюках с подтяжками, закрывая руками лицо и отворачиваясь от слепящего света прожектора.

– В чем дело, мсье? – крикнул он тоненьким голоском. – Я пекарь, хороший пекарь... Я ничего не знаю, кроме того, что в этом квартале очень низкая арендная плата. В чем мое преступление?

– Нас интересуете не вы, мсье, – раздался голос из мегафона.

– Не я, говорите? Вы врываетесь сюда, как будто сейчас война, напугали мою жену и детей... Они думают, что им осталось жить буквально минуты... и при этом говорите: «Нас интересуете не вы»? Где тут логика? Мы что, живем среди фашистов?!

Быстрее! – подумал Джейсон. Ради Бога, быстрее! Каждая секунда, которая есть в распоряжении Шакала, становится часом, если ему надо исчезнуть!

В этот момент отворилась правая дверь, и на крыльце появилась монахиня в развевающейся черной накидке. Она стояла в дверном проеме, не проявляя признаков страха, и, как на сцене, произнесла с интонациями оперной певицы:

– Как вы смеете?! Сейчас вечерня! Вы врываетесь... Вам надо молить о прощении грехов, а не мешать тем, кто взывает к Господу!

– Неплохо сказано, сестра, – в том же тоне ответил полицейский с мегафоном, ничуть не впечатленный тирадой монахини. – Мы получили информацию и настоятельно просим разрешения обыскать вашу обитель. Если вы откажете, мы все равно должны выполнить приказ!

– Мы сестры милосердия обители Святой Магдалины! – воскликнула монахиня. – Это священный приют посвятивших себя Христу!

– Мы уважаем вашу веру, сестра... И все же мы войдем внутрь. Если все, что вы говорите, – правда, думаю, власти сделают щедрый взнос в казну вашей обители.

«Время уходит, – мысленно простонал Джейсон. – Шакал уходит!»

– Пусть ваши души будут прокляты за святотатство, если вы вторгнетесь в эту святую обитель!

– Полегче, сестра! – сказал в мегафон другой полицейский. – В канонических текстах ничего не говорится о том, что вы можете проклинать людей по столь незначительному поводу... Продолжайте, господин инспектор. Под ее накидкой вы, вероятно, найдете белье, не соответствующее ее сану.

149