Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов) - Страница 116

116

– И эта сволочь повесила убийство на меня!

– Он – мастер блефовать, в этом ему не откажешь. Ты охотишься за ним, и он подкидывает в прессу ложную информацию, чтобы стреножить тебя и заставить остаться в Париже.

– Тогда мы вывернем все наизнанку!!!

– О чем ты, черт побери? Ты должен скрыться!

– Ну уж нет. Пусть он думает, что я бегу, прячусь, скрываюсь, а я заберусь прямо в его логово.

– Ты с ума сошел! Надо выбираться, пока мы в состоянии помочь тебе!

– Нет, я остаюсь. Во-первых, Шакал думает, что именно так я и поступлю, чтобы добраться до него, а кроме того, как ты выражаешься, он меня стреножил. Он рассчитывает, что я запаникую, как это бывало, и начну делать глупые ходы – как Бог свят, на острове Спокойствия ошибок хватало – и его старики без труда выследят меня, если будут искать в нужных местах. Боже правый, как же он все просчитал! Теперь надо тряхнуть этого ублюдка, чтобы он сам начал делать ошибки. Я знаю его как облупленного, Алекс. Знаю ход его мыслей... Я продолжаю идти тем же курсом, оставаться долго в безопасной берлоге не для меня.

– Берлоге? Что за берлога?!

– Это всего лишь метафора... Я был близок к цели еще до известия о смерти Тигартена... Со мной все о'кей.

– Ничего не о'кей, упрямый осел! Тебе надо сматываться!

– Прости, Алекс, но я почти у цели... Я продолжаю охоту.

– Ладно, может, мне удастся сейчас сдвинуть тебя с места... Пару часов назад я разговаривал с Мари. Догадываешься о чем? Ты, стареющий неандерталец! Она летит в Париж. Она решила разыскать тебя.

– Это безумие!!!

– Я пытался втолковать ей это, но она не пожелала и слушать. Она сказала, что ей известны все места, где вы скрывались тринадцать лет назад, что, мол, ты опять ими воспользуешься.

– Точно! Уже пользовался. Несколькими... Но все равно это безумие!!!

– Это ты ей скажи, а не мне.

– Как связаться с «Транквилити»? Я не хотел звонить ей: по правде говоря, я чертовски старался выбросить все мысли о них из головы...

– Это – первая разумная мысль, которую я от тебя услышал. Записывай номер. – Конклин продиктовал код и номер телефона, после чего Борн повесил трубку.

Стараясь преодолеть лихорадочное возбуждение, Джейсон провел нудные переговоры с телефонисткой: назвал код, номера телефона и кредитной карточки. Всю эту процедуру сопровождали гудки и заикающиеся переспрашивания, но в конце концов его соединили с карибским островом, и, преодолев последнюю преграду в виде какого-то идиота дежурного в «Транквилити Инн», он услышал наконец голос своего шурина.

– Позови Мари! – сказал Борн.

– Дэвид?!

– Да... Дэвид. Давай Мари.

– Она уехала. Уехала час назад.

– Ку-у-да?!

– Она не доложила. Собиралась вылететь чартерным рейсом из Блэкберна, но не сказала куда. Международные аэропорты только на Антигуа и Мартинике, но она вполне могла полететь и на Сен-Мартин или даже в Пуэрто-Рико. Она ведь собралась в Париж...

– И ты не мог ее остановить?!

– Я пытался, Дэвид. Черт подери, я пытался...

– Надо было ее запереть. Это тебе не пришло в голову?

– Мари?!

– Ладно, хватит... Сюда она доберется только к завтрашнему утру.

– Слышал новость? – закричал Сен-Жак. – Убит Тигартен. Пишут, что это дело рук Джейсона...

– Заткнись, – оборвал Борн. Повесив трубку, он вышел из телефонной будки и зашагал по улице, стараясь хоть как-то собраться с мыслями.

* * *

Питер Холланд, директор ЦРУ, вскочил со стула, выпрямился во весь рост и заорал на сидевшего перед ним человека:

– Как это – ничего не делать? Ты что, совсем обезумел?!

– А ты был в своем уме, когда выдал заявление о совместной англо-американской операции в Гонконге?

– Черт побери, это ведь чистая правда!

– Есть и другая правда, например, когда все отрицается, если это выгодно ЦРУ.

– Дерьмо!! Чертовы политики!

– Я бы не стал так кипятиться, мистер Чингисхан. Мне доводилось слышать о людях, готовых умереть, но не предать ту правду, которую им приказали отстаивать... Все это чушь, Питер.

Доведенный до белого каления Холланд тяжело опустился на стул.

– Мне действительно здесь не место...

– Может, и так, но погоди еще немного. Может, и ты обваляешься в дерьме, как все мы, – это случается, поверь мне.

Директор ЦРУ откинулся на спинку стула и глухо сказал:

– Я запачкан больше вас всех вместе взятых, Алекс. Я до сих пор просыпаюсь от ужаса и вижу лица парней, которым я вспарываю животы. Они смотрят на меня, смотрят, пока я приканчиваю их... Я прекрасно понимаю, что они ни при чем и ни в чем не виноваты.

– Там не было выбора: либо ты их, либо они – тебя. Эти парни пустили бы тебе пулю в лоб, если бы могли.

– Да, это так. – Директор ЦРУ резко наклонился вперед и уставился на Конклина. – Кажется, мы отвлеклись?

– Считай это вариацией на тему...

– К черту это дерьмо собачье...

– Это просто музыкальный термин. Я люблю музыку.

– Тогда давай вернемся к главной теме симфонии, Алекс. Я тоже люблю музыку.

– Согласен. Борн исчез. Последний раз он сообщил мне, что нашел логово Шакала, – это его слова. Он не сказал, где это логово, и только Богу известно, когда он снова позвонит.

– Я послал нашего человека из посольства в «Пон-Рояль» поспрашивать о Симоне. Похоже, что Борн сказал правду: Симон зарегистрировался в отеле, ушел и больше не возвращался. Так где же он?

– Где-то за пределами видимости... У Бернардина на этот счет была идея, но все кончилось пшиком. Старик решил, что сможет подобраться к Борну, если сообщит полиции номерной знак арендованного «пежо». Но Борн не взял его из гаража, и мы оба полагаем, что и не возьмет. Он теперь не доверяет никому – даже мне. Если вспомнить его биографию, то для этого есть все основания.

116